Юлия Пересильд в роли Вассы Железновой. Фото: Пресс-служба театра.
тестовый баннер под заглавное изображение
Спектакль задерживается. На занавесе появляются титры, сообщающие о том, что Юлия Пересильд опаздывает. Таким образом, ее приковывают к доске позора, чтобы зрители понимали, по какой причине они теряют время. Затем из партера стремительно врывается на сцену актриса в розовом пиджаке, красных брюках, бейсболке, с покупками в бумажных пакетах из дорогих отечественных магазинов. Она говорит по телефону, дает распоряжения.
Ее давно ждут. Сидят, как куклы, за накрытым столом две дочери, жених одной из них, брат, приживалы. Васса хочет есть. Весь день работала. Ест она быстро, по-простому, разве что не чавкает. Васса — хозяйка большого дома, где все ей обязаны своим существованием и должны покорно выполнять ее волю. Она молодая и крепкая, бизнесвумен, но все-таки не похожа на тьму гидр под копирку, каких мы видим в кино. Они не способны услышать собственных детей — не матери, а мачехи. Единственное, что могут, так это щедро дать денег.
Драматург Константин Стешик сделал сводную редакцию пьесы, объединив две версии «Вассы Железновой» 1910 и 1935 годов, снабдив ее вкраплениями из романа «Жизнь Клима Самгина», других произведений Горького. Получилось кратко, бегло, без антракта.
Сцена из спектакля. Фото: Пресс-служба театра.
Васса владеет судоходной компанией, купчиха, но у Юлии Пересильд она не кустодиевская красавица у самовара, хотя чай все время пьет, правда, из восточных армудов. Вопреки намерениям постановщика в ней мало человеческого и ни толики слабости. Она пытается удержать свой дом, детей, собрать всех за одним столом, но разве можно кого-то сегодня привязать к себе. Виталий Кищенко в роли брата Вассы Прохора Храпова принимает предлагаемые обстоятельства, хотя даже ему, никчемному, многое отвратительно. Одна отрада — внук Коленька, которого Васса никому не отдаст. Он в шапочке волка, с игрушечным пистолетом за пазухой. Выстрелит не задумываясь.
Васса приносит щуку, завернутую в газету, а сама как царевна в расшитом русском кокошнике. Вспомнился постер одного из последних польских фестивалей российского кино, где девица-красавица в кокошнике держит изгибающуюся в руках щуку. Юлия Пересильд говорит, что жаль ей Вассу, возомнившую себя богом, запутавшуюся в этой жизни. Периодически ей является покойный муж (Александр Девятьяров), которого она убила: бил ее, был груб.
У Горького с Вассой на равных только невестка Рашель. А здесь она странная механическая кукла в пышном платье, в очках с заклеенным стеклом. Какой-то гомункул, но при этом революционерка, что-то непонятное бормочет, рвется на баррикады. Принимай это послание как хочешь. Поначалу Юлию Хлынину в роли Рашель не узнать. Позднее она примет более или менее узнаваемый образ. Слаба ее Рашель. Куда ей до Вассы, и все это актриса играет виртуозно.
В доме стоит белая елка, словно бумажная, как на детском утреннике. Только гирлянда не горит, и никто, кроме самой Вассы, не способен ее починить. Юлия Пересильд появляется в костюме Снегурочки, как слон в посудной лавке. Шубка на ней расшитая, нарядная, хоть на подиум выходи. И дети, и слуги как на утреннике, в шапочках с ушками, сплошные белочки, зайчики, медвежата, волчата.
Васса и Рашель. Юлия Пересильд и Юлия Хлынина. Фото: Пресс-служба театра.
Художник по костюмам Надежда Васильева, работавшая на фильмах мужа Алексея Балабанова и Алексея Учителя, на новейших сказочных кинопроектах, сделала горьковских героев похожими на ватные елочные игрушки. Такие еще хранятся в сундуках прабабушек, на них повышенный спрос на блошиных рынках, несмотря на цены.
Полы белые, мебель белая. Сильная и безликая среда, эффектно созданная сценографом Николаем Симоновым. На контрасте с ней — черные костюмы персонажей. Чем-то все это напоминает мир Роберта Уилсона, но только визуально, без трагикомического внутреннего надлома. Скорее это реплика на тему «Алисы в Стране чудес», в киноверсии которой недавно снялась юная дочь Юлии Анка Пересильд. Звучат «Течет река Волга», другие хиты советских времен, народная песня «Ай повяжу я белый платок». Русское в европейском.
